Удивись!«Стою как-то в подъезде, жду лифта. А в это время, шестнадцатью этажами выше, происходило следующее.
Воспользоваться этим же лифтом решил довольно колоритный персонаж, который к своим тридцати годам имел «Меринa», золотой крест (судя по размерам, украденный с маковки какого-то собора), полцентнера избыточного сала, две судимости и любовницу-стерву, от которой и возвращался.
Когда лифт распахнул перед ним дверцы, по довольному лицу дебила пробежала тень досады — в лифте ехал щупловатый паренек лет семнадцати, стриженный под Киркорова в крашеном варианте. Угрюмо рыкнув, дебил сделал шаг вперед, нажал на кнопку и демонстративно отвернулся.
Потекли секунды неторопливого спуска. И вот тут, расслабившийся было дебил, со всей недвусмысленностью ощутил… нежное прикосновение к своей ягодице!
В какой-то момент мне показалось, что лифт упал, однако грохот превратился в непрекращающийся рев. Рев шел сверху и нарастал. Когда же его источник поравнялся с первым этажом и двери открылись, и из них, вылетело скомканное нечто, еще недавно стриженное под Киркорова.
Вылетело в буквальном смысле — на уровне моих глаз и горизонтально. Шмякнувшись о противоположную стену оно сползло на пол, и в этот момент на него налетело то, что было угрюмым дебилом….
Я глазам своим не верил — у человека была истерика. Уловив боковым зрением, что вокруг присутствует какая-то аудитория, он заголосил о засилии «голубых» в московских лифтах, о том как трудно ему стало навещать свою девушку, о том что с этим постыдным явлением надо бороться всем вместе. Один раз он осекся — это произошло в момент, когда он крикнул что-то вроде:
«Да я таких…,» — тут он, наверное, вспомнил, что-то из прошлого и замолчал. Этой паузы и хватило несчастному пареньку, чтобы крикнуть:
— Не надо! Я не педик! Я — карманник!
Дебил замер в позе дискобола. Медленно, в такт своим мыслям, он разжал кулак и хлопнул себя по заднему карману. Оттуда торчал полувыпавший бумажник.
— Извини, БРАТАН… — только и смог он из себя выдавить…»
